Цель работы. Определить частоту выявления повышенных показателей иммуноглобулинов G макровирусов и токсоплазменной инфекции при бесплодии неясного генеза.
Материалы и методы. Наблюдались 64 женщины, страдающие бесплодием. У всех пациенток предварительно до обследования исключался мужской фактор бесплодия. Всем больным проводилась оценка гормонального статуса: определялись ФСГ, ЛГ, пролактина, прогестерона, эстрадиола, тестостерона, кортизола, ДГА-s, по данным гормональных исследований и иммунного статуса оценивалась функция щитовидной железы. Обследование на наличие инфекций осуществлялось по данным бактериоскопии мазков, ПЦР с определением уреаплазмоза, хламидиоза, микоплазмоза, вирусов папилломы человека, Эпштейн-Бара, герпеса, цитомегалловируса и токсоплазмоза. Производилось иммуноферментное определение уровня иммуноглобулинов к токсоплазменной, цитомегалловирусной инфекции и краснухе. Для исключения трубного фактора бесплодия у всех женщин оценивалась проходимость маточных труб и их качественные характеристики по данным гистеросальпингографии (ГСГ) у 42 пациенток и лапароскопии у остальных.
Результаты. При гормональном исследовании нарушение функции щитовидной железы по типу гипотиреоза или тиреотоксикоза было обнаружено у 3 пациенток (4,9%). У 3 женщин (4,9%) были изменены показатели кортизола, у 2 (3%) – повышен уровень ДГА-s. У 4 больных значения тестостерона были выше нормы, а у 31 (48,4%) наблюдалось или изменение соотношений уровней половых стероидов, или абсолютное преобладание эстрадиола, или сниженный ниже нижних границ нормы уровень прогестерона. В ряде случаев наблюдалось сочетание тех или иных гормональных изменений. Проведенные гормональные исследования позволили исключить эндокринный фактор бесплодия у 34 пациенток. При проведении ГСГ и лапароскопии у 11 женщин (17,2%) была выявлена непроходимость маточных труб в различных отделах трубы, а у 6 пациенток (9,4%) были изменены качественные характеристики маточных труб (определялись нарушения их динамической активности). Таким образом, трубный фактор бесплодия был исключен у 47 больных. В то же время, у 13 женщин, имеющих трубный фактор бесплодия, определялись и нарушения гормонального статуса. У 30 пациенток нами не был выявлен при обследовании ни эндокринный, ни трубный фактор бесплодия. Данная группа наблюдаемых больных была отнесена нами к группе женщин, страдающих бесплодием неясного генеза. Обследование на наличие инфекций проводилось нами только в этой группе наблюдения. Необходимо отметить, что у 28 женщин этой группы (93,3%) были выявлены резко повышенные уровни иммуноглобулинов класса G к токсоплазменной, цитомегалловирусной инфекции и краснухе в различных сочетаниях данных показателей. По данным бактериоскопии мазков у 3 человек (10%) наблюдались неспецифические воспалительные изменения. При проведении ПЦР у 5 женщин (16,7%) был выявлен уреаплазмоз, по поводу которого было проведено необходимое курсовое лечение.
Заключение. Таким образом, процент выявления иммуноглобулинов класса G к токсоплазменной, цитомегалловирусной инфекции и краснухе в сыворотке крови при бесплодии неясного генеза очень высок, что требует дальнейших исследований этих параметров и соотношения их с бесплодием. Проведенные исследования позволяют решительно отвергнуть мнение ряда исследователей о «бесполезности».
Овсиенко А.Б., Бестаева А.Э., Градиль Н.П., Луговая Л.П.
ФГУ «ПГНИИК ФМБА России», г. Пятигорск
